Выхожу из такси с кучей пакетов с продуктами. Слышу, зовёт меня кто-то, оборачиваюсь... вот черт... Надежда Сергеевна, главная сплетница нашего дома.
— Оленька, как же вы теперь живёте то? Машина до сих пор разбитая стоит. И мужа твоего, Вадика, не видать совсем, все ещё в больнице? Вам чей поди есть то нечего? Эх не надо было столько детей рожать!!!
А я улыбнулась во все 31 (ну просто удалила зубик на днях) и говорю:
— Ну что Вы, Надежда Сергеевна, у нас все отлично. Вот за продуктами ездила и показываю содержимое пакетов. А у меня там и икра красная несколько банок, и колбасы всякие нарезки, и рыба, и фрукты — вообщем полный комплект. Машину то некогда ремонтировать, другую возьмём. А Вадик мой на хорошем счету у начальства, трудится, денежки зарабатывает, к отпуску готовимся. Ну ладно, Надежда Сергеевна, до свидания, некогда мне с вами болтать. Смотрю на неё, у неё глаза выпучены и лицо вытянуто, отвернулась от меня и пошла, даже до свидания не сказала.
Иду и думаю, ну а что же мне надо было ей сказать, что мы не живём, а выживаем, что пока муж после аварии восстанавливался, потерял работу, что на восстановление машины денег нет, что долг за квартиру растёт и денег хватает впритык заплатить ипотеку и покушать купить, что где я только не работаю (и визитки по подъездам разношу, и объявления расклеиваю, и в доме убираюсь у чужих людей, и продукты для них закупаю), и муж так же хватается за всё подряд (и такси на арендованной машине, и разовым грузчиком, и машины моет три раза в неделю)? Что продукты это не наши, а из магазина пришлось домой заехать, потому что старший сын позвонил и сказал, что средний заболел. И все это очень трудно и тяжело, и физически, и морально, но мы не жалуемся, мы стараемся, мы уверены, что выкарабкаемся, верим в нашу доблестную полицию, которая должна найти виновных ДТП. Одним словом: не унываем. Так и живём!
